Традиционная классификация частей речи, при которой выделяются такие разряды, как существительные, глаголы, прилагательные, наречия, местоимения, числительные, предлоги, союзы и др., является общеизвестной и существует с весьма давних времен не только в английском языке. Существенным недостатком ее является то, что определения этим частям речи даются исключительно
или преимущественно семантические, т.е. исходят из выражаемых этими частями речи значений: например, существительные определяются как слова, обозначающие предметы; глаголы – как слова, обозначающие действия и состояния; прилагательные – как слова, обозначающие свойства или качества предметов и т.д.
На деле, руководствуясь этим критерием, разграничение частей речи практически производить невозможно, поскольку в целом ряде случаев неясно, какое именно значение следует приписывать тем или иным словам – предметность, действие или же что-нибудь другое. Так, если взять такие слова, как whiteness или stupidity, то мы можем колебаться в отношении того, что именно эти слова обозначают – предметы или качества; точно так же неясно, обозначают ли слова типа action или flight предметы или действия.
Между тем, мы, не колеблясь, относим все эти слова к существительным. С другой стороны, слова, принадлежащие к разным частям речи, могут не различаться по характеру выражаемых значений.
Анализируя предложение The filling of the pipe and lighting it, those little offices in which I have commended her discretion, were vilely done, from first to last. (Ch. Dickens, The Cricket on the Hearth), мы без труда устанавливаем, что слово filling является здесь существительным, a lighting – герундием, т.е. глагольной формой; однако усмотреть какую-либо семантическую разницу между ними в том смысле, что filling обозначает «предмет», a lighting – «действие», вряд ли можно без явной натяжки.
Все эти примеры говорят о том, что, относя слово к той или иной части речи, мы руководствуемся (сознательно или интуитивно) не смыслом, а определенными формальными признаками. Об этом же говорит и тот факт, что мы можем отнести то или иное слово к определенной части речи, даже не понимая значения этого слова. Чтобы убедиться в этом, возьмем известное стихотворение из повести Л. Кэррола “Through the Looking-Glass”.
Первая строфа этого стихотворения звучит так:
Twas brillig, and the slithy toves did gyre and gimble in the wabe;
all mlmsy were the borogoves, and the motne raths outgrabe.
Все это стихотворение состоит сплошь из бессмысленных слов (за исключением служебных), однако мы без труда можем произвести грамматический анализ входящих в его состав предложений, в том числе, отнести все слова к определенным частям речи: так, brillig и slithy являются прилагательными; toves –существительным в форме множественного числа; gyre и gimble – глаголами; wabe – существительным в форме единственного числа и т.д. Опять-таки, при отнесении слов к той или иной части речи мы руководствуемся здесь не их значениями (никаких значений вообще эти слова не имеют), а определенными формальнограмматическими признаками.
